- Российская экономика, вероятно, переживет самый мощный обвал со времен мирового финансового кризиса 2008–2009 годов. Barclays спрогнозировал снижение ВВП России в этом году на 12,4%, Goldman Sachs понизил прогноз падения с 7% до 10%, отмечает Bloomberg. Экономический спад будет постепенным и ускорится к середине 2022 года, когда страна полностью ощутит последствия санкций в виде падения потребления, инвестиций и импорта, считают в Barclays. Как вы оцениваете прогнозы Barclays? Согласны ли вы с их оценкой? Какая участь уготовлена российской экономике в постконфликтный период?

- Анализируя недавние публикации Barclays, Goldman Sachs или российского Центрального банка, которые прогнозируют сходные масштабы предстоящего экономического кризиса в России (от 7 до 10 процентов снижения ВВП), следует делать поправку на два обстоятельства:

Во-первых, сейчас в самом разгаре информационная война, и в какие-то моменты, когда интенсивность вооруженного противоборства снижается, именно на цифровое пространство переносится противостояние России и государств Запада, прежде всего США. Поэтому «гонка негативных прогнозов» либо их отрицание, справедливо вызывают настороженное отношение у экспертов.

Во-вторых, кризис в Украине пока далек от завершения, поэтому можно ожидать как расширение спектра уже действующих санкций, так и отмену некоторых из уже введенных. Скажем, несмотря на замораживание долларовых резервов российского Центробанка, ему удалось ими частично воспользоваться, оплатив купонные платежи по внешним займам в марте. Т.е. российские золотовалютные резервы блокированы, но не полностью. Далеко не все компании, объявившие еще в конце февраля о своем уходе с российского рынка, затем выполнили свое обещание в полном объеме. А некоторые из них вообще пересмотрели свою позицию и решили остаться в России.

Выскажу свою оценку тех санкционных мер, которые уже выведены и оказали негативное воздействие на рынок России: они делают практически неизбежным падение ВВП по итогам года на 8 процентов. Эта цифра может измениться в любую сторону вследствие изменения цен на сырье как главную статью российского экспорта. Рост биржевых цен нефти, газа, металлов и продовольствия может снизить данный показатель падения ВВП до 6 процентов, в падение – привести к его росту до 10 процентов ВВП. Но пока это только очень примерные оценки на основе анализа тех мер, которые уже введены США и их союзниками и которые могут оказаться не окончательными.

В постконфликтный период Россия столкнется с огромными структурными и логистическими проблемами, которых она не видела с начала 1990-х гг., когда в одночасье прервались связи с внешним миром, установленные в период СССР и расширенные в годы горбачевской перестройки. Прежде всего, пострадает импорт в Россию высоких технологий как в промышленности, так и в сфере услуг, а также в сельском хозяйстве. На место выбывших европейских и североамериканских товаров не сразу придет продукция из государств Азии и Латинской Америки. Скорее всего, эта замещающая традиционный импорт продукция будет менее качественная и более дорогая. Во многом вследствие этого период падения и стагнации российской экономики может продлиться от одного года до двух лет. Затем, по аналогии с кризисами 1998 г. и 2014-2016 гг., экономика нащупает дно и станет расти. Но качество этого роста будет иным, чем мы наблюдали в нынешнем столетии, особенно с 2003-2007 гг., а также 2009-2011 гг. И оно пока не может внушать оптимизма.

- Как Россия будет взаимодействовать со своими союзниками и основными торговыми партнерами в условиях новых антироссийских санкций?

- Здесь каких-то сенсаций ждать не следует. В правительстве России сохраняется приверженность открытости российской экономики для внешних связей, стремление проводить ответственную макроэкономическую политику, включая низкую инфляцию и стабильный курс национальной валюты. Поэтому для компаний из зарубежных государств, заинтересованных в доступе на российский рынок, Россия останется привлекательным партнером.

Особые отношения связывают Россию со странами Евразийского экономического союза, поэтому я очень надеюсь, что для них в сфере торговли и в более широком контексте экономический интеграции вообще ничего не изменится. Как только Россия убедится, что инструменты защиты внутреннего рынка от разрушительного воздействия санкций действуют эффективно, она вернется к магистральному пути углубления интеграционного процесса с государствами – союзниками.

Что касается основных торговых партнеров за пределами ЕАЭС, то скорее всего Москва будет вынуждена пересмотреть их состав, сконцентрировавшись на развитии связей с теми из них, кто обладает реальным суверенитетом и не позволяет манипулировать собой в чужих интересах. Очевидно, что к числу таких подтвердивших своё стратегическое значения в качестве экономических партнеров России останутся Китай, Индия, Турция, Иран. То же можно сказать и об Азербайджане, соответствующем самым высоким критериям независимости и государственного суверенитета.

- На ваш взгляд, стоит ли ожидать активизацию работы ШОС и БРИКС в поствоенный период?

- Увы, я бы рекомендовал избегать таких ожиданий. ШОС по-прежнему находится «в поиске себя», разрываясь между проектами сближения в экономической сфере, включая перспективу формирования мощной зоны свободной торговли, и дрейфом в сторону становления в качестве военно-политического объединения, своеобразного «азиатского НАТО». Россия исторически выступает в роли одного из лидеров ШОС, поэтому нынешняя ситуация, когда она проводит специальную военную операцию на территории другого государства, конечно, не способствует реализации каких-либо амбициозных начинаний в рамках ШОС.

Что касается БРИКС, то в Москве, конечно, надеются, что этот форум сможет оказать помощь России в таких вопросах, как кибербезопасность, перенаправление потоков российского минерально-сырьевого экспорта, а главное – в стабилизации курса национальной валюты. Созданные в рамках БРИКС Пул валют и Новый банк развития могут в полной мере быть привлечены к решению этих острейших для современной российский экономики задач.

- В Китае очень обеспокоены касательно своего проекта "Один пояс, один путь" на фоне непрекращающегося экономического давления на Россию. Китайские грузоотправители начали приостанавливать транзит грузов через Россию в ЕС. Будут ли Китай и Россия совместно решать этот вопрос? Или Китай попытается решить вопрос отправки своих грузов в Европу в одиночку, например, через Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ или Middle Corridor)?

- Санкции, наложенные не столько правительствами стран Запада, сколько их крупнейшими транспортно-логистическими компаниями (европейскими, японскими, корейскими и сингапурскими), оказались одной из самых неприятных новостей для исполнительной власти в Москве после 24 февраля нынешнего года. Пожалуй, только меры по закрытию неба для российской авиации и прекращение поставок самолетов и запчастей к ним на российский рынок оказались еще более неожиданными и в нынешней ситуации не имеющими решения.

«Китайский транзит», т.е. поставки товаров из КНР в контейнерах по российской железнодорожной сети к терминалам на Балтике и в меньшей степени на Черном море, стал главным драйвером развития национальной транспортно-логистической сферы и гигантских проектов новых железных дорог на Дальнем Востоке и в Арктике, к строительству которых Россия приступила в 2021 г. Теперь их реализация замедлится или вовсе будет заморожена на какой-то достаточно заметный срок (год-два).

Отмечу, что Россия была единственной по-настоящему крупной державой Евразии, которая активно поддержала китайский проект «Один пояс, один путь». Этим она заметно отличается сегодня от Японии, Индии или Южной Кореи, проигнорировавших этом самый крупный в истории планеты инфраструктурный проект. В нынешней ситуации неопределенности антироссийского санкционного режима Китай, конечно, попытается сохранить статус-кво, проверенным маршрутом доставляя свои контейнеры к берегам Балтики и дальше перевозя их как из российских портов, так и портов других держав Европы, которые «вступят в игру» и захотят перенаправить от России в свою пользу часть исключительно привлекательного с финансовой точки зрения «китайского транзита». Получится ли это у них – пока сказать трудно.

Что же касается проекта перевозки грузов из Китая через Центральную Азию и Каспий в Азербайджан и дальше на запад по железной дороге и морем – этот маршрут (Транскаспийский международный транспортный маршрут) действует уже сегодня. У него есть ограничения с точки зрения пропускной способности терминалов на Каспии и железных дорог на Южном Кавказе и в Малой Азии. Поэтому при условии вложения инвестиций в расширение инфраструктуры перспективы данного маршрута самые благоприятные.

Джавад Мурадов
Читайте актуальные новости и аналитические статьи в Telegram-канале «Vzglyad.az» https://t.me/Vzqlyad

Тэги: